Николай Михайлович Ядринцев

Ядринцев Николай Михайлович (18(30). 10.1842, Омск Тобольской губ, - 7(19),06.1894, Барнаул) - публицист, этнограф, экономист, историк, идеолог сибирского областничества. Поступив в 1860 году в Петербургский университет, принял активное участие в создании сибирского землячества. В 1865 году был арестован по делу так называемого «Общества независимости Сибири». После ссылки, в 1874-1876 годы работал в Петербурге, печатался в различных периодических изданиях со статьями о сибирской политике. В 1876-1881 годы служил в Западно-Сибирском губернаторстве, проводя исследования по широкому кругу вопросов. Предпринял географические и этнографические экспедиции на Алтай, в 1890 году сделал крупное археологическое открытие, обнаружив развалины древней монгольской столицы Каракорума. Будучи в течение многих лет вдохновителем сибирского областничества, в последние годы жизни разошелся с молодой сибирской общественностью, отвернувшейся от идей областничества в сторону общедемократического движения. В состоянии душевного надлома покончил с собой.

Ядринцев изучал труды представителей французского Просвещения , был знаком с работами Фейербаха, Прудона, Бокля, Спенсера, Маркса. Среди русских мыслителей кумирами для него были Герцен, Огарев, Чернышевский, Добролюбов, Костомаров. Свою концепцию областничества Ядринцев строил на философской и исторической базе. В трудах «Сибирь как колония» (1882), «Сибирские инородцы, их быт и современное положение» (1891) и других Ядринцев развивал идею о том, что жизнь общества, государства есть жизнь его частей и только развитие этих частей является источником развития целого: «Область - вот девиз, с которым мы выходим...» Общий прогресс, с его точки зрения, состоит в дифференциации жизни целого, в обособлении функций, в самобытном совершенствовании каждой отдельной части. Провинциям должна быть предоставлена возможно большая самостоятельность. Отмечая значение России во взаимодействии Запада и Востока, Ядринцев особо выделял роль Сибири, которая должна стать «ареной встречи» двух цивилизаций. Он считал, что эту роль ей диктует не только ее географическое положение, но и состав населения, в который входят и русские с представителями других европейских народностей, и народы «турецко-монгольской расы», находящиеся, с одной стороны, под воздействием буддизма и китайской культуры, а с другой - ислама, христианства и европейской цивилизации. Сибирь Ядринцевё рассматривал как самобытный социокультурный, культурно-исторический и географический мир, имеющий большое будущее в силу ее «посреднической миссии и той важной культурной и политической роли, которые намечаются ей самою судьбою и историей». Свои историко-философские и этнографические изыскания Ядринцев дополнял четкими социально-политическими требованиями. Его областническая программа включала, в частности, свободу слова и печати, введение гласного суда, отмену уголовной ссылки, свободу переселений, открытие в Сибири университета как центра региональных интеллектуальных сил.

В. И. Коваленко

Русская философия. Энциклопедия. Изд. второе, доработанное и дополненное. Под общей редакцией М.А. Маслина . Сост. П.П. Апрышко , А.П. Поляков . – М., 2014, с. 814-815.

Ядринцев Николай Михайлович (18 октября 1842, Омск –7 июня 1894, Барнаул) - широко известный в Сибири общественный деятель, публицист, ученый, геолог. Его отец – небогатый купец, мать – бывшая крепостная одного из орловских помещиков. Учился в частных пансионах Тюмени и Томска, с 1854 г. – в томской гимназии, где посещал кружок бывшего петербургского студента Щукина Н.С., что, по его мнению, оказало на него сильное влияние. В 1860-е гг. он уезжает в Санкт-Петербург и становится вольнослушателем университета. По его инициативе в Санкт-Петербурге было образовано землячество студентов-сибиряков, на собрании которого обсуждались проблемы Сибири. Здесь он знакомится с Потаниным. В 1863 г. – Ядринцев приезжает в Омск. В декабре 1863 г. на литературном вечере, устроенном в пользу школы для казачьих детей, произносит пламенную речь о необходимости открытия в Сибири университета. Впервые этот вопрос был поставлен публично. Широкий общественный резонанс имели и другие публичные его выступления. В 1964 г. он, по приглашению Потанина, уезжает в Томск, где в "Томских губернских ведомостях" помещает статьи: "Сибирские периодические судебные русские литераторы", "Этнологические особенности сибирского населения" и другие. В 1865 г. с Потаниным и Колосовым Е.Е. арестован и отправлен в Омск, где велось следствие по делу "сибирских сепаратистов". Вместе с другими областниками содержался в тюремном замке, затем в крепости, в помещении военной гауптвахты. В период следствия и ожидания приговора (1865 – 1867) вместе с Потаниным получил разрешение разбирать местные архивы. В результате им были написаны и опубликованы статьи "Женщина в Сибири в XVII и XVIII вв." (1867), "Письма о сибирской жизни" (1868) и др. На основе дневника, который он вел, позднее была написана книга "Русская община в тюрьме и ссылке" (1872). В 1868 г. – отправлен в ссылку в город Шенкурск Архангельской губернии. В 1872 – 1873 гг. вместе с Потаниным активно сотрудничал в "Камско-Волжской газете". После окончания ссылки в 1874 г. находится в Санкт-Петербурге. Он становится секретарем графа Сологуба В.А. – председателем комиссии по тюремному законодательству. В 1876 г. по приглашению генерал-губернатора Западной Сибири Казнакова Н.Г. он возвращается в Омск и поступает на службу в Главное управление Западной Сибири. Был одним из инициаторов создания в Омске Западно-Сибирского Отдела Императорского Географического Общества (ЗСОИРГО) в 1877 г. В 1878 и 1880 гг. совершает комплексные экспедиции на Алтай, по результатам которых им были опубликованы отчеты в "Записках" ЗСОИРГО. Материалы экспедиции были позднее использованы при написании этнографического труда "Сибирские инородцы: их быт и современные положение"(1891). За свои путешествия был награжден золотой медалью Русского Географического Общества. В 1881 г. уезжает в Санкт-Петербург. Где на следующий год к 300-летию присоединения Сибири к России выходит его капитальный труд: "Сибирь, как колония" (1-е издание – 1882, 2-е – 1892 гг.), принесший ему всемирную известность. В 1882 г. он основал одну из самых популярных в Сибири газет – "Восточное обозрение" с приложением "Сибирский сборник". Будучи одним из наиболее видных русских публицистов, он не оставлял научные исследования. В 1886, 1889, 1891 гг. – совершил экспедиции в Минусинский край и к верховьям Орхона, где открыл развалины Хара – Балчаса и Коракорума, а также памятники древнетюркской письменности. В 1892 г. он в качестве руководителя 1-го санитарного отряда из студентов-медиков для борьбы с тифом и холерой отправляется в Тобольскую губернию для оказания помощи крестьянам-переселенцам. Один из переселенческих поселков, устроенных им, получил его имя (в Люблинской волости). В Омске до 1917 г. одна из улиц носила его имя. В июне 1894 г. прибыл в Барнаул в качестве заведующего статистических исследований на Алтае. В 1900 г. на его могиле на пожертвования сибирского населения был установлен памятник с надписью: "Сибиряки – писателю – публицисту Сибири".

Использованы материалы сайта А.В. Квакина http://akvakin.narod.ru/

Далее читайте:

Философы, любители мудрости (биографический указатель).

Русская национальная философия в трудах ее создателей (специальный проект ХРОНОСа).

Сочинения:

Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении. Спб.. 1882; Николай Михайлович Ядринцев. Художественные и публицистические произведения: Воспоминания // Литературное наследство Сибири. Новосибирск, 1980. Т. 5; Сибирь как колония: Современное положение Сибири. Ее нужды и потребности. Ее прошлое и будущее. Тюмень, 2000; Сибирские инородцы, их быт и современное положение. Тюмень, 2000.

Литература:

Глинский Б. Б. Николай Михайлович Ядринцев. Биографический очерк. М., 1895; Фарафонтов Т. Н. Н. М. Ядринцев: Омск, 1902; Лемке М. К. Николай Михайлович Ядринцев. Спб., 1904; Сесюнина М. Г. Г. Н. Потанин и Н. М. Ядринцев - идеологи сибирского областничества. Томск, 1974; Шшовский М. В. Общественно-политическое движение Сибири 2-й пол. XIX - нач. XX в. Новосибирск, 1995; Емельянов Т. Н. Теория областничества Н. М. Ядринцева как философия русской действительности. Абакан, 1995.

ВЕЛИКИЙ ПАТРИОТ СИБИРИ (Жизнь и деяния Николая Михайловича Ядринцева)

Сегодня, наверное, далеко не каждый может ответить, кто такой Николай Михайлович Ядринцев, хотя в ряде сибирских городов (Новосибирск, Омск, Иркутск, Барнаул) есть улицы, названные его именем. Но в последней четверти XIX это был один из известнейших людей Сибири. Ученый, путешественник, публицист, прозаик, поэт, литературный критик, фельетонист, он очень много выступал в российской печати. Несмотря на то, что подписывался часто при этом под разными псевдонимами, читающая публика сразу угадывала его авторство по той смелости, искренности и прямоте, с которыми писал он о проблемах и нуждах своего многострадального края. Крупнейший общественный деятель Сибири своего времени Н.М. Ядринцев исключительно много сделал для улучшения ее жизни и в первую очередь для развития культуры и литературы.

Н.М. Ядринцев - коренной сибиряк. Родился он 18 (30 по н. ст.) октября 1842 года в Омске, в купеческой семье (мать его была из крепостных).

В 1851 году семья Ядринцевых переехала в Томск. Здесь Николай Михайлович учился сначала в частном пансионе, затем в гимназии. Не окончив ее, уезжает семнадцати лет в столицу, где поступает вольнослушателем на естественный факультет Петербургского университета.

Будучи студентом, Ядринцев знакомится с Григорием Николаевичем Потаниным - в будущем крупнейшим ученым и просветителем, отцом сибирской «областнической идеи». Их сближение коренным образом повлияло на всю дальнейшую судьбу Ядринцева. Потанин вовлекает его в политическую борьбу, знакомит с деятелями тайного общества «Земля и воля». Ядринцев участвует в студенческих волнениях и вместе со своим старшим товарищем он создает «сибирское землячество».

Со студенческой скамьи начинается и активная литературная деятельность Ядринцева. Первые его публикации появляются в петербургском сатирическом журнале «Искра». Это был орган революционных демократов, а сотрудничали в нем, в частности, такие сибирские писатели, как И.В. Омулевский, Н.Н. Наумов, С.С. Шашков, с которым Ядринцев быстро сошелся. В «Искре» он опубликовал серию фельетонов из сибирской жизни, в которых резко осуждал колониальную политику самодержавия, разоблачал алчность местных толстосумов, их невежество.

Тяготение Ядринцева к обличительной сатире не случайно. Этому способствовали особенности его таланта. Кроме того, с юных лет он близко к сердцу принимал передовые идеи и общественные настроения своей эпохи, запоем читая Герцена, Огарева, Чернышевского, Белинского…

В 1863 году Ядринцев вернулся в Сибирь.

Сначала жил в Омске. Работал домашним учителем. И выступал перед молодежью города с обличающими самодержавие лекциями. У местных властей вызывали они бурное негодование, и в 1864 году Ядринцев вынужден покинуть родной город и перебраться в Томск, где проживал в это время его друг Григорий Потанин.

В омских и томских газетах Ядринцев публикует острые публицистические статьи о состоянии общественной жизни в Сибири, в которых ратует за всестороннее развитие края, распространение просвещения, создание полноценной печати и журналистики. Ядринцев, однако, не замыкается только на внутренних и сиюминутных проблемах региона. Освещая сибирскую действительность в исторической перспективе, он стремится осмыслить ее в целом.

По мысли Ядринцева, в силу географического положения и этнического состава населения, Сибирь стала ареной встречи двух цивилизаций - европейской и азиатской. А результатом такого сближения должно быть взаимопонимание и братство между народами. Таким образом, Ядринцев не только не пытался обособить Сибирь, выделить из общемирового процесса, но, напротив, стремился четко обозначить ее место в нем. К несчастью, полагал Ядринцев (и не уставал повторять это в публицистических выступлениях), развитие Сибири очень мешает отношение к краю, как к отсталой колонии, лишенной политической и общественной жизни.

Позиция Ядринцева явно расходилась с официальной точкой зрения, поэтому встретила негативную реакцию властей, которая еще больше усугублялась тем, что наряду с публицистической деятельностью Ядринцев вместе с Потаниным устраивали чтения нелегальной литературы на тайных собраниях передовой томской молодежи, организовывал сбор средств в пользу ссыльных. Следствием всего этого стал арест Ядринцева и Потанина в 1865 году по обвинению в попытке создания независимой Сибири. Ядринцева отправляют сначала в омскую каторжную тюрьму, а в 1868-м этапом высылают в город Шнекурск Архангельской губернии.

Но и в ссылке творческая деятельность Ядринцева не угасает. Николай Михайлович продолжает много думать и писать о Сибири. Он активно сотрудничает с «Камско-Волжской Газетой», журналом «Дело», где публикует очерки и статьи о сибирской каторге и ссылке, которые лягут в основу его будущей книги.

В конце 1873 года Ядринцев был освобожден и уехал сначала в Петербург, где служил секретарем председателя комиссии по устройствам тюрем, а потом в Омск, где с 1876 по 1880 год служил в управлении Западно-Сибирского губернатора и энергично работал по крестьянским, инородческим и другим местным проблемам.

Годы, проведенные в неволе, дали Николаю Михайловичу богатую пищу для размышлений и послужили фундаментом к созданию его первой книги «Русская община в тюрьме и ссылке». Изданная в Петербурге в 1872 году, она стала выдающимся историческим исследованием русского тюремного быта.

В работе над этой книгой Ядринцев во многом ориентировался на Достоевского, последователем которого он не без оснований себя считал. За пятнадцать лет до него в тех же стенах, фактически в таких же условиях томился и Федор Михайлович. Трагическая участь великого русского писателя не раз ассоциировалась у Ядринцева с собственной судьбой и впечатлениями тюремной жизни. Поэтому вполне естественно, что за образец Ядринцев взял книгу Достоевского «Записки из Мертвого дома». Обе роднит автобиографизм и гуманистическая позиция их создателей, изображение острожного мира как мира безысходного горя и страданий.

Вместе с тем «Русская община в тюрьме и в ссылке» - произведение не только сугубо научное, но и художественно-публицистическое, в котором ярко проявился самобытный литературный талант Ядринцева. Органичное сочетание научности и художественности, глубокого анализа жизненных явлений и поэтической образности стали главной отличительной чертой этой книги, а в будущем и всего литературного творчества Ядринцева.

Ну а главной задачей в освещении сибирской жизни Николай Михайлович считал разрушение в сознании читателей традиционного представления о Сибири лишь как о стране снегов, морозов и острогов. Ядринцев отстаивал принципы глубоко правдивого изображения Сибири. Подчас и нелицеприятного. Чему свидетельство и его многочисленные фельетоны, высмеивающие отрицательные явления в самых различных слоях сибирского общества.

Ту же задачу всестороннего и глубоко правдивого изображения родного края ставил Ядринцев и в другой, самой крупной и значительной своей книге «Сибирь как колония».

Впервые изданная в Петербурге в 1882 году, она представляла собой, по определения самого автора, «обозрение всех главнейших местных общественных вопросов». И действительно охватывала самый широкий круг проблем Сибири, касавшихся и ее народонаселения, и ссылки, и природных богатств, и культуры с образованием, и административного управления… Приуроченная к 300-летию присоединения Сибири к России, она носила в какой-то мере итоговый характер. Ядринцев справедливо полагал, что такая книга нужна будет не только сибирякам, но и всей России.

Много внимания в книге «Сибирь как колония» уделено так называемому «областному типу» русской народности на Востоке, или, в современном нашем понимании, «сибирскому характеру», споры о котором ведутся и по сей день, а также связанной с ним проблеме взаимоотношений русского населения и аборигенов. С гневом и болью пишет Ядринцев о «расхищении естественных богатств» Сибири «наезжими людьми»:

«В настоящее время много говорят о вывозе сибирских богатств, о сбыте их вне ее пределов путем улучшения путей сообщения, но не мешает подумать и о том, к чему послужит этот вывоз при нерациональных и хищнических способах эксплуатации - к чему, как не к окончательному расхищению, истреблению и истощению последних запасов и произведений природы. Истощение это замечается на каждом шагу: это видно в выгорании лесов, в истреблении зверя, в вывозе сырья и в истощении почвы».

Сказано более ста тридцати лет назад, но как актуально звучит и сегодня!

В прямую зависимость развитие восточных окраин Ядринцев ставит от уровня просвещения и культуры, от запаса знаний: «Если бы знания и наука воодушевляли первых открывателей, если бы они обладали знанием природы, то борьба в девственной стране доставалась легче и не стоила бы многих жертв». И не случайно именно Ядринцев был в числе главных инициаторов открытия в Томске первого сибирского университета.

Большое место в книге «Сибирь как колония» уделено вопросам управления огромным регионом, особенность которого определялась, по мнению Ядринцева, тем, что: правительство во взгляде на Сибирь руководствовалось завоевательными соображениями», а сибирские наместники смотрели на вверенный им край, как «на место наживы». «Страна эта не имела и тени гражданского полноправия», - на многих примерах доказывал в своей книге Ядринцев и уповал на реформы, которые связывал с «земскими силами», способными, по его разумению, привести к благоприятному разрешению административного вопроса Сибири.

Книга «Сибирь как колония» буквально пронизана «областнической идеей». «Областничество» часто отождествляли с сепаратизмом, искусственным обособлением от единого государственного организма. В понимании же Ядринцева суть этой идеи в том, чтобы заставить обратить более пристальное внимание Центра на бедственное положение российских окраин и дать им свободно и плодотворно развиваться. Поэтому и отстаивая «областничество», Ядринцев выступал, по существу, как истинный патриот своего края, являющегося неотъемлемой частью великой России.

Вторая половина 1870-х годов в жизни Ядринцева была отмечена его активным участием в работе комиссии по тюремному вопросу и Российского географического общества. В 1878 и 1880-м годах Николай Михайлович как член Западно-Сибирского отделения РГО участвовал в двух комплексных экспедициях, с которыми посетил почти все районы Алтая, включая высокогорные. Изучал переселенческое движение, жизнь аборигенов, собирал этнографический, антропологический, ботанический материал, составлял географические карты Телецкого озера, реки Чуи и ее притоков. Позже, в 1886, 1889 и 1991 годах Ядринцев совершил новые путешествия - на этот раз в Минусинский край, где открыл развалины древней монгольской столицы Каракорум. Деятельность Ядринцева в качестве ученого-путешественника получила высокую оценку: в 1881 году Николай Михайлович был награжден золотой медалью Императорского русского географического общества.

Восьмидесятые годы девятнадцатого столетия стали для Ядринцева и едва ли не самыми плодотворными в творческом отношении. Он активно публикуется в журналах «Вестник Европы», «Русское богатство», «Отечественные записки». А в апреле 1882 года создает собственное периодическое издание - газету «Восточное обозрение», которая два десятилетия была самым передовым и авторитетным печатным органом Сибири, объединявшим вокруг себя крупные культурные и литературные силы. Правда, до 1887 года базировалась газета в Петербурге.

На страницах «Восточного обозрения» в полной мере раскрылся публицистический и литературно-художественный талант самого Николая Михайловича. Одних только его фельетонов здесь было опубликовано около двухсот! А, кроме того, еще множество очерков, рассказов и даже стихов.

Серьезное внимании Ядринцев уделял истории и проблемам сибирской словесности. Это видно из таких, например, его литературоведческих статей, как «Начало печати в Сибири», «Сибирь перед судом русской литературы» или «Судьба сибирской поэзии и старинные поэты».

И все-таки преобладающим жанром в многообразном творчестве Ядринцева был не фельетон или, скажем, рассказ, а путевой очерк. И это естественно, поскольку большую часть жизни Николай Михайлович провел в странствиях. Кроме Сибири, он объездил еще полмира: от Европы до Китая и Америки. И практически все его путешествия нашли отражения в путевых очерках, которые он подписывал «Сибирский странник» или «Странствующий корреспондент».

Литературное творчество Ядринцева вообще автобиографично. Крупицы собственной жизни и судьбы рассыпаны по многим его произведениям. Впрочем, и к «автобиографии» как к литературному жанру Николай Михайлович тоже несколько раз подступался, о чем свидетельствуют его «Детство», «Воспоминания о Томской гимназии» или «Сибирские литературные воспоминания», составляющие, по сути, главы одной честной и искренней повести о формировании юной романтической души, повести о тех обстоятельствах и условиях, которые способствовали воспитанию и бунтарского характера самого Ядринцева и его передового для своего времени мировоззрения.

Очень много в произведениях своих Ядринцев рассказывает о Григории Николаевиче Потанине - организаторе сибирского землячества в Петербурге, ученом-путешественнике, идеологе «областничества» да и просто большом своем друге, с которым на почве верности любви к Сибири надолго свела их судьба.

В 1888 году из-за финансовых трудностей и чтобы приблизить газету к сибирскому читателю Ядринцев решил перевести «Восточное обозрение» в Иркутск, куда и сам вскоре переехал. А в 1891 году он опять в Омске. В это же время вышла его третья большая работа - «Сибирские инородцы, их быт и современное положение», ставшая своего рода продолжением книги «Сибирь как колония».

Драматично, с тюрьмы и ссылки, начиналась сознательная жизнь Ядринцева, но и последние его годы оказались очень нелегкими. Николай Михайлович переживал в эту пору сильнейший идейно-психологический кризис и череду жестоких разочарований. Обнаруживается беспочвенность некоторых его надежд, связанных прежде всего с просвещением и образованием, мучает сознание собственного бессилия перед лицом общественного зла и невежества. Подливает масла в огонь и личная трагедия - в 1888 году умирает его жена, верный друг и помощник многие годы. Утрату эту переживал он особенно тяжело.

В начале 1894 года Ядринцев перебрался в Барнаул, где вступил в должность заведующего Алтайского статистического бюро, но вскоре - 7(19 по н.ст.) июня того же года Николая Михайловича не стало (есть сведения, что он покончил с собой, отравившись опиумом).

Более столетия минуло со дня смерти Ядринцева, но его подвижническая судьба великого патриота Сибири и сегодня может служить нам вдохновляющим примером.

А. Горшенин

Книги Н.М. Ядринцева:

Ядринцев Н. Художественные и публицистические произведения. Воспоминания. // «Литературное наследство Сибири». - Новосибирск, 1979. Т. 4.

Ядринцев Н. О литературе. Стихотворения. Письма. // «Литературное наследство Сибири». - Новосибирск, 1980. Т.5.

Ядринцев Н. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом положении. - Новосибирск, 2003.

О Н.М. Ядринцеве:

Раппопорт Е. Н.М. Ядринцев. // Литературная Сибирь. Писатели Вост. Сибири. - Иркутск, 1971.

Очерки русской литературы Сибири в 2 т. - Новосибирск, 1982. Т. 2.

Яновский Н. Проза и поэзия Ядринцева. // Н. Яновский. Писатели Сибири. - М., 1988.

Кудинов И. Окраина. Роман. - М., 1980.

Кудинов И. Последняя любовь Ядринцева. Очерк. // «Сиб. огни», 2004, №5.

Зеленский В. Великий радетель Сибири.. // «Сиб. огни», 2008, №1-3.

С 1878 по 1881 по приглашению генерал-губернатора Западной Сибири Николай Ядринцев работал в Омске, собирая этнографический и статистический материалы. В 1878 совершил первую комплексную экспедицию на Алтай (как член Западно-Сибирского отдела Российского географического общества), изучал постановку переселенческого дела, собрал этнографический и ботанический материалы.

Изучение Сибири Ядринцев связывал с практической борьбой за удовлетворение нужд местного населения.

С 1882 издавал в Петербурге и редактировал газету " " и приложение к ней " " - первое периодическое издание по сибиреведению. В 1888 перевел газету в . В литературных сочинениях тяготел к лирико-публицистическим жанрам, в частности, к путевым очеркам, которые нередко носили обличительный характер.

Выступал как критик и литературовед: статьи "Судьба сибирской поэзии и старинные поэты Сибири", "Начало печати в Сибири", о творчестве Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева, Н.И. Наумова, С.Я. Елпатьевского и др.

В 1894 Ядринцев был назначен заведующим статистическим отделом Управления Алтайского горного округа. Прибыв в Барнаул, 7 июня скоропостижно скончался.

Именем Ядринцева названы улицы в Иркутске, Омске, Новосибирске и Барнауле.

Дополнения к биографии

Супруга

Ты хотела, чтоб таланты

Я свои не зарывал.

Показал тебе жар сердца,

Смелость духа показал.

Аделаида Фёдоровна выросла в семье золотопромышленника. «Уже в то время, когда Аделаида Федоровна была невестой Н.М. Ядринцева , – пишет в работе «Великий радетель Сибири» исследователь жизненного пути Николая Ядринцева Виталий Зеленский, – они ездили с ней в Нижний Новгород устраивать дела погибавшей «Камско-Волжской газеты» и задумывали новое издание провинциальных сборников. Так, в Казани вышел сборник «Первый шаг» со статьями и стихами Ядринцева. Женясь, он был бедняком-литератором, жившим случайным редакционным заработком, но подругу его не остановила будущая бедность, она разделяла только лучшие цели и стремления мужа приносить пользу обществу и родине ».

Своей жене Николай Михайлович посвятил стихотворение «Карым»:

Нам мечтались острова,

Где, свершив тяжелый путь,

В ярких листьях и цветах

Сладко будет отдохнуть.

Может, в гавани другой,

Ждет нас счастье и покой…

Отчего, однако, грудь

Так сжимается тоской?

…Руль в руках я крепко сжал,

В даль грядущего глядя,

И с мольбою тихий взор

Опустился на тебя.

Слышишь ли ты ветра свист,

Видишь ли, как вал снует?

Оботри же, милый друг,

Мне на лбу холодный пот.

Организатор провинциальной печати

Ещё работая в «Томских губернских ведомостях», Ядринцев назвал местную литературу «фонарной». Это другая крайность – совсем уйти от общечеловеческих проблем к описанию только собственных луж на улицах, общечеловеческие вопросы должны быть сведены в пределы местных условий. Он подчеркивает, что газете необходимо соответствовать своим топографическим, этнографическим, экономическим особенностям. Избегая категоричности, теоретик малой прессы пишет:

«Я не говорю, чтобы она совсем не посвящала себя вопросам мировым и государственным, но она должна из них изредка делать краткие сводки, указывая те источники, где они разрабатываются, но при этом главный вопрос в газете – областной. А воспитательное значение провинциальной прессы в том, чтобы указать на связь маленькой общины, деревни, городка с высочайшими интересами человечества ».

Освещая вопросы областные, провинциальная печать дает информацию также и правительству России, это способ подтолкнуть его на решение назревших проблем, способ непосредственного общения и гласности. Пример областного органа печати являла собой «Камско-Волжская газета». Именно она сумела привлечь к себе внимание столичной журналистики. Ядринцев, выступая на ее страницах, на равных вел полемику об основных принципах местной печати со столичными публицистами и в этой полемике был победителем. Полемика переросла рамки журналистики, и в момент обсуждения встал вопрос централизации умственной жизни в России.

Н.М. Ядринцев спорил с мнениями столичных критиков С.С. Шашкова, Д.Л. Мордовцева, считавших, что только в центре страны личность может развивать талант, а население периферии обречено на духовное и экономическое рабство.

«Восточное обозрение»

Удаленность от центральной России рождала настоящий произвол цензуры. Работая в первой бесцензурной газете, издававшейся в Петербурге для Сибири и Востока - «Восточном обозрении », - Н.М. Ядринцев наиболее проявил свои организаторские способности, редакторское умение. Он создал развитую сеть корреспондентов по всей стране, сумел провести в жизнь свои идеи относительно приоритета местной тематики в провинциальной газете, и звучали они не местнически, а были отражением назревших проблем в России. Целью этого издания была консолидация интеллигенции края, формирование профессиональных журналистов.

«Восточное обозрение» было направлено на переустройство экономического уклада жизни Восточной Сибири. Оно выражало мнение различных социальных групп по проблемам хозяйственного устройства края. А вторая задача – формировать политические настроения разных слоев населения. Поэтому типичным было наложение арестов на номера, приостановление выпусков и другие репрессивные меры. Что только не придумывали журналисты, чтобы отстаивать гласность печати. Издание одной сибирской губернии критиковало администрацию другой, таким образом обходя произвол органов власти по отношению к печатным изданиям. После закрытия «Сибири» «Восточное Обозрение» в 1887 году было ведущим органом сибирской периодики.

"Восточное обозрение" - газета литературная и политическая, выходила в Санкт-Петербурге с апреля 1882 еженедельно. Её задачей было "дать по возможности правдивую картину жизни Востока в ее многообразных проявлениях, попытаться определить роль русской национальности на азиатском Востоке и ее общечеловеческое призвание, а также выразить нужды и потребности русского общества на окраине ".

Сотрудниками газеты были: профессор В.П. Васильев, И.П. Минаев, В.В. Радлов, И.Я. Фойницкий, Д.Н. Анучин, С.В. Максимов, Д.И. Завалишин, С.Я. Капустин, Н.И. Наумов, M.С. Знаменский, С.С. Шашков, M.В. Малахов, О.К. Думберг, M.В. Певцов, Г.H. Потанин, А.В. Адрианов и другие. Газета неоднократно терпела цензурные взыскания: 27 октября 1882 ей было дано первое предостережение; 10 июля 1884 - второе за корреспонденции в № 1 из Читы, в № 5 из Укыра и за статью в № 11: "Съезды на Ирбитской ярмарке"; 19 сентября 1885 - дано третье предостережение за статью в № 35: "Амурские иллюзии и разочарования", с приостановлением на 2 недели, причём замечено, что газета "старается по-прежнему изображать в крайне неблаговидном свете деятельность сибирской администрации ". 7 октября газета разрешена с предварительной цензурой. Наконец, 12 октября 1885 издатель судился за то, что в №№ 3-–10 за 1884 напечатал ряд статей, бросавших тень на действия высшей административной власти в Приморской области, а также по обвинению в оскорблении томского головы Михайлова, и был оправдан.

С 1888 издание переведено в Иркутск. В 1885 приложением к газете вышел "Литературный сборник. Собрание научных и литературных статей о Сибири и азиатском Востоке", а с 1886 прилагается "Сибирский Сборник. Научно-литературное периодическое издание", появляющееся 1–4 раза в год. С 1891 H.M. Ядринцев становится издателем, а редактором - В.А. Ошурков. «Издав несколько сборников в столице, мы рассчитывали, что увеличение круга читателей облегчит издание приложений и позволит увеличить выпуски. К сожалению, первые опыты не дали ожидаемых результатов, несмотря на цену в 2 рубля, – признавался издатель Николай Михайлович Ядринцев. – Тем не менее нам грустно было расстаться с первыми попытками журнального дела в Сибири. Веря и надеясь, что с развитием самого общества поднимется литературный интерес, мы не остановились перед трудностями».

Н.М. Ядринцев сумел поднять провинциальную газету до уровня центральной и сделать ее конкурентоспособной столичным изданиям, появлявшимся в Сибири с большим опозданием. Его газета была частью общедемократического движения, или правильнее сказать его специфической формой.

В ряде статей, объединенных заголовком «Провинциальные красоты», он формулирует задачи, которые, по его мнению, должны стоять перед местными органами печати. Из них важны две. Первая - знакомить общество и местное население с чисто местными вопросами и нуждами, которые сама жизнь ставит на очередь. Вторая - быть посредником между столичными изданиями и провинциальным читателем. Уметь указать ему на все лучшее, что появляется в столичной печати, сообщая в популярной форме полезные научные знания. Но при этом не нужно подражать столичной прессе, стараться в «двухвершковой газетке» поместить все, решить «охапку задач». Ядринцев доказывает, что малой прессе не нужно конкурировать со столичной. Если в столичной газете освещаются государственные вопросы, то провинциальной важнее обратить внимание на вопросы областные.

Вскоре Ядринцев ушел на покой, а в 1894 году скончался. Тираж "Восточного обозрения" резко сократился. Возможно, газета была бы закрыта, но в это время ее главным редактором стал Иван Попов - политический ссыльный, талантливый редактор и журналист. При Попове тираж неизменно рос, в 1901 году достиг 12 тысяч экземпляров, а в 1904 году - 20 тысяч. В 1905 году в свете революционных событий газету признали нелояльной к правительству и закрыли издание. Несмотря на такой финал, "Восточное обозрение" считается самым удачным журналистским проектом дореволюционного .

Экспедиции

В течение всей своей жизни Ядринцев продолжал интересоваться вопросами тюрьмы и ссылки; впоследствии он практически работал над переустройством тюремного дела в России в различных комиссиях, на съездах. После ссылки, проведя несколько лет в Петербурге, куда он неоднократно возвращался и позже, Ядринцев уехал в Сибирь и поступил на государственную службу, работая по вопросам колонизации Сибири и устройства «инородцев».

В 1878 он совершил первую поездку на Алтай в качестве члена Русского географического общества (Ядринцев был одним из основателей Западно-Сибирского отдела Общества); вторая поездка на Алтай состоялась в 1880 г. Кроме изучения условий колонизации Алтая (основная задача), Ядринцев наблюдал быт коренного населения Алтая и русских крестьян и ссыльных, производил археологические работы, антропометрические измерения, метеорологические наблюдения, собирал образцы минералов, почв, составлял гербарий. Перевалив через Чуйские белки, он дал подробное описание высочайшей горы Белухи, изучал катунские глетчеры. Ядринцев установил, что озеро Чаны высыхает - это было крупным научным открытием.

Из этой поездки он привез множество карт, планов, зарисовок. Но главным предметом его интереса всегда оставался человек - население Сибири, как коренное, так и пришлое. В своих алтайских поездках и в последующих экспедициях, а также в своей служебной деятельности Ядринцев собрал огромный материал по хозяйству и быту народов Сибири. Этнографическое их изучение он не отделял от постоянной борьбы за удовлетворение практических нужд населения Сибири. Этим вопросам посвящены две важнейшие его работы: «Сибирь как колония» (в 1882 издана по случаю трехсотлетия присоединения Сибири к России») и «Сибирские инородцы, их быт и современное положение» (1891).

Описывая неприглядный быт коренных народов Сибири по собственным наблюдениям и пр статистическим материалам, Ядринцев яркими красками рисует их бедственное положение под гнетом торгового капитала и чиновничества. В то же время он ставит общие вопросы развития культуры народов Азии, пытается определить место кочевого хозяйства и быта в истории культуры человечества. Еще большее внимание Ядринцев уделял русскому населению Сибири. По его мнению, оно представляет совершенно особый областной тип, который образовался вследствие того, что русские поселенцы смешались с туземцами.

Культурной роли русского народа в Сибири Ядринцев придавал огромное значение. «Недаром в Сибирь пришла самая энергическая и предприимчивая часть русских людей; недаром эти люди делали завоевания, открытия и почти три столетия работали по лесам и пустыням новой земли... Нет! все, что мог сделать народ русский в Сибири, он сделал с необыкновенной энергией, и результат трудов его достоин удивления по своей громадности. Покажите мне другой народ в истории мира, который бы в полтора столетия прошел пространство, большее пространства всей Европы, и утвердился на нем? Нет, вы мне не покажете такого народа!» Ядринцев призывал к использованию громадных запасов ценного сырья в Сибири: «Сибирь - золотой сундук наш»; он обращает внимание также на Кузнецкий каменноугольный бассейн, на развитие «хлебопашества», на возможность «акклиматизации вишен и яблок» и т.п.

В своих трудах Ядринцев связывал научную работу с живыми общественными вопросами; его интересовало изучение обычного права, в частности общины, вопросы об устройстве быта золотопромышленных рабочих и о мерах против деревенских «мироедов». Алтайские экспедиции, за которые ему была присуждена золотая медаль Русского географического общества, его выступления в столичных научных обществах и в печати выдвинули Ядринцева в ряды передовых русских этнографов и археологов. Долголетнее изучение народов Сибири пробудило в нем интерес к памятникам их древней истории. Этот интерес сказался в последних его экспедициях.

В 1886 Ядринцев по поручению Русского географического общества предпринял экспедицию в Минусинский край, на Ангару и Байкал и к верховьям Орхона. Цель экспедиции была двойная:

1. этнографические наблюдения над кочевым бытом монголов;

2. археолого-исторические изучения - направление древней колонизации по Орхону, знакомство с руноподобными письменами на камнях, о которых упоминалось не раз в литературе с XVIII в. (Страленберг, Спасский, Кастрен и другие).

Ядринцев уже тогда ставил перед собой задачу поисков Каракорума, древней столицы Монгольской империи Чингисидов, место которой тщетно пыталась установить мировая наука. По возвращении из поисков он погрузился в изучение средневековой и современной литературы по вопросу о Каракоруме на восточных и европейских языках.

Только в 1889 г. ему удалось осуществить экспедицию в верховья Орхона, уже специально для поисков местонахождения Каракорума и изучения в связи с этим истории «угро-алтайских» племен Сибири. Экспедицией были обнаружены развалины древних городов, в том числе в 450 верстах от Кяхты в долине Далалхын-Тола развалины Хара-Балгасуна (оказавшегося впоследствии остатками уйгурского Каракорума VIII в., к юго-востоку от озера Угей-Нор), остатки крепостной стены и башни (называемые окрестными жителями Хара-Херем) и следы улиц, тянувшиеся на протяжении двух с лишним верст, которые видел до этого Падерин. Здесь были найдены памятники с «руническими» надписями, а один памятник - с параллельной надписью на китайском языке, что дало вскоре возможность дешифровки загадочных сибирских письмен.

В 70 верстах от уйгурского Каракорума были найдены у озера Цайдам в окрестностях монастыря Эрдени-Цзу развалины другого Каракорума, выстроенного Чингисидами в XIII в. и известного по посещению и описанию его путешественниками-европейцами. Здесь были обнаружены остатки построек, могильники, следы ирригации, гранитные цистерны и желоба, громадные монументы и обелиски с надписями и барельефами, отличающиеся высокой техникой скульптуры «каменные бабы» и т. п.

Ядринцев отдавал себе полный отчет в значении совершенных им открытий, но характерно, что он не был отвлечен этим от насущных нужд настоящего; в письме к Г. Н. Потанину об этой экспедиции он писал:

«Не падение варварской империи возбуждало сожаление и грусть, но то положение человека-дикаря, которое до сих пор не изменилось к лучшему. Разгадывая прошлое Монголии, нельзя было не задуматься над картиной настоящего».

По возвращении в Петербург Ядринцев сделал о своих открытиях несколько докладов в ученых обществах и сообщений в печати. Характерно, что среди общего хора ученых-панфиннистов, доказывавших заносное происхождение в Сибири «рунических» письмен, только Ядринцев доказывал местное азиатское и даже именно тюркское их происхождение. Скоро стало ясным, что он был более прав, чем его противники.

В 1891 на Орхон была послана экспедиция Академии наук с участием Ядринцева под начальством ориенталиста В. В. Радлова. Работы экспедиции были запроектированы на пять лет, но состоялась только одна поездка. Были произведены большие археологические раскопки и разведки и сняты эстампажи со всех памятников с письменами. Результаты экспедиции были опубликованы в «Сборнике трудов Орхонской экспедиции» (вып. V, СПБ, 1901 г.) и в «Атласе древностей Монголии» (СПБ, 1893–1899).

Вскоре после этого, в 1893-1894 гг. была произведена дешифровка и перевод найденных памятников (Томсен, Радлов). Результаты дешифровки были поразительны: оказалось, что дело идет о древнейшей в Центральной Азии самобытной письменности, получившей название «орхонской» (позже - «орхоно-енисейской»). Эта письменность принадлежала народу «тюрков» (тугю), создавших в VI-VIII вв. Огромную империю (1) в Центральной Азии и в Южной Сибири. Открытие этой древнетюркской письменности составило крупнейший этап в изучении истории народов Азии. Таким образом, находки экспедиции Ядринцева получили всемирно-историческое значение.

Имя Ядринцева, как археолога, приобрело известность в мировой науке. Однако «открыватель новых городов», как стали называть Ядринцева его сотрудники-сибиряки, не прекращал своей кипучей общественной деятельности: в 1892 г. он возглавил санитарные отряды, работавшие в Сибири по борьбе с голодом и тифом. Много забот отдавал он основанному им Обществу содействия учащимся в Петербурге сибирякам.

Ядринцев умер в Барнауле, отравившись от несчастной любви (это в 52 года). Приехал он с большими планами, но прожил всего 6 дней и похоронен на нагорном кладбище Барнаула.

Улица Ядринцева

Немногие иркутские улицы сохранили свои первоначальные названия. Одна из них – улица Ядринцева, хотя и её название менялось. В 1907 году, когда улица только начинала застраиваться, называлась она Ядринцевская. В границах улиц Ядринцевской и Михеевской (Красноярской) в то время велось строительство военных казарм. По завершении всех работ комплекс представлял собой автономное военное поселение, включающее все необходимые для обеспечения жизнедеятельности объекты. Это так называемые «Красные казармы».

А Г.Н. Потанин о нём написал: «Чем он только не был для своей Сибири! Он был и издатель, и публицист, и статистик, и фельетонист, и рассказчик, и сатирик, и этнограф, и археолог». В память о Н.М. иркутяне решили назвать одну из новых улиц города его именем.

Улица Ядринцева проходит перпендикулярно одной из главных улиц города Иркутска – Советской, она небольшая по протяженности. На пересечении этих улиц расположено здание Сибирского института (ныне академия) прав, экономики и управления (САПЭУ).

Рядом со зданием САПЭУ (на ул. Ядринцева, 1 ж) находится один из лучших отелей города - «Звезда». На улице Ядринцева есть жилые дома, построенные в советское время. Ведется жилищное строительство и сейчас.

Сочинения

1. Литература

   1. Гольдфарб С. Н.М. Ядринцев // Весь Иркутск. Иркутск. – 1992. – С.166–169.
   2. Гольдфарб С. Н.М. Ядринцев // Иркутск: Из прошлого в будущее. – Иркутск, 1989.– С. 182 –187.
   3. Гольдфарб С. “Восточное обозрение”. 125 лет со дня выхода первого номера // Приангарье: годы, события, люди. – Иркутск, 2006. – С. 103 – 108.
   4. Зеленский В. Великий радетель Сибири. Николай Михайлович Ядринцев и его время // Сибирские огни. – 2008. – № 1. – С. 103 – 161; № 2. С. 133 – 151; № 3. – С. 135 – 156.
   5. Николай Михайлович Ядринцев (150 лет со дня рождения) // Приангарье: годы, события, люди. – Иркутск, 1992. – С. 42 – 46.
   6. Письма Г.Н. Потанина: в 5. т. – Иркутск, 1987 – 1992. – См. именной указатель. Ядринцев Н.М. (1842 – 1894) // Литературная Сибирь. Писатели Восточной Сибири /сост. В.П.Трушкин. – Иркутск, 1971. – С.53 – 56.
   7. Ядринцев Н.М. (1842 – 1894) // Литературная Сибирь: Критико – библиогр. словарь писателей Вост. Сибири / сост.: В.П. Трушкин, В.Г. Волкова – Иркутск, 1986. – С. 124 – 128.
   8. Ядринцев Н.М. // Иркутская летопись, 1661 – 1940 гг. /сост. Ю.П. Колмаков – Иркутск, 2003. – С. 73, 89, 102, 110, 149, 239, 264, 379, 382, 486.
   9. Ядринцев Николай Михайлович // Октябрьский округ 60 лет /сост. Михеева Р.Г. – Иркутск, 2001. – С. 125 – 126.
   10. Коржавин В. К. Проблема коренных народов Сибири в трудах Н. М. Ядринцева // Вопросы истории социально–экономической и культурной жизни Сибири. Ч. I–1970. Новосибирск, 1971. С. 65–72.
   11. Паршукова Н.П. Н.М. Ядринцев и Г.Н. Потанин о городах Сибири // Города Сибири XVIII - начала XX вв.: Сборник научных статей. Барнаул, 2001. С. 147-152.
   12. Рафиенко Л.С. Мемориальные памятники Н. М. Ядринцева в Сибири // Культурное наследие Азиатской России: материалы I Сибиро–Уральского исторического конгресса. (г. Тобольск, 25–27 ноября 1997). Тобольск, 1997. С. 53–54.
   13. Сезёва Н.И. Юмор и сатира в творчестве сибиряков художника И. А. Калганова и писателя Н. М. Ядринцева // Ежегодник Тюменского областного краеведческого музея: 1999. Тюмень, 2000. С. 178-193.
   14. Шиловский М.В. Патриот Сибири (К 160–летию со дня рождения Н.М. Ядринцева) // Сибирский исторический журнал. 2002. № 1. С. 100-104. - ISBN 5–88081–320–7.
   15. Ядринцев Николай Михайлович // Северо–Казахстанская область. Энциклопедия. Алматы, 2004. С. 604.
   16. По поводу перенесения газеты “Восточное обозрение” из Петербурга в Сибирь // Вост. обозрение. 1887. № 47.
   17. “Восточное обозрение” в губернском суде // Вост. обозрение. 1890. № 22.
   18. Потанин Г. Н. Заметка по поводу открытий г. Ядринцева: (О развалинахКаракорума) // Вост. обозрение. – 1890. – 7 янв. (№ 2).
   19. Пыпин А. Н. Труды Ядринцева // Пыпин А. Н. История русской этнографии / А. Н. Пыпин. СПб., 1892. – Т. 4: Белоруссия и Сибирь, отд. 2: Сибирь. – С. 373–377.
   20. Глинский Б. Б. (сост.). Николай Михайлович Ядринцев: (Биогр. очерк) / [Сост. Б.Глинский] // Ист. вестн. – 1894. – № 8;
   21. Ивановский А. Памяти Н. М. Ядринцева // Рус. ведомости. – 1894. – 11 июня.
   22. Кеннан Д. Памяти Н. М. Ядринцева // Вост. обозрение. – 1894. – № 120.
   23. Кэр Ф. Первая и последняя встреча с Ядринцевым: Пер. с нем. // Вост. обозрение. –1894. – № 90–91.
   24. Острогорский В. П. Памяти Н. М. Ядринцева: [Ист. очерк и воспоминания] // Рус.ведомости. – 1894. – 5 авг. (№ 214);
   25. Попов И. И. Памяти Н. М. Ядринцева и А. В. Потаниной // Изв. Вост.–Сиб. отд.ИРГО. –1894. – Т. 25, № 1. – С. 1–28;
   26. На смерть Ядринцева и жены Г.Н. Потанина.Потанин Г. Н. Николай Михайлович Ядринцев: Некролог // Этногр. обозрение. –1894. – Кн. 23, № 4. – С. 170–175.
   27. Н. М. Ядринцев: (Некролог) // Журн. М–ва нар. просвещения. – 1894. – № 8, отд. 3. –С. 59–62. – Подпись: А. О–в.
   28. Н. М. Ядринцев: [Некролог] // Нива. – 1894. – № 30.
   29. Н. М. Ядринцев: Некролог // Новое время (СПб.). – 1894. – № 6565. – Подпись: Н. А.;
   30. Николай Михайлович Ядринцев: [Некролог] // Вост. обозрение. – 1894. – № 67.
   31. Исаев А. А. Памяти Н. М. Ядринцева, друга переселенцев: Из речи // Сев. вестн. –1895. – № 4, отд. 1. – С. 183–190.
   32. Наумов Н. И. Н. М. Ядринцев в Томской гимназии // Сиб. сборник. – 1895 (1896). –Вып. 4. – С. 1–16;
   33. Потанин Г. Н. [Верный друг] // Глинский Б. (сост.). Николай Михайлович Ядринцев: (Биогр. очерк). – СПб., 1895. – С. VII–XIII. – Без загл.;
   34. [Яковлева К. А.]. Стихотворения Н. М. Ядринцева // Мир Божий. – 1895. – № 3. – С.49–52. – Подпись: К. Я–ва.
   35. Головачев П. М. Воспоминание о друге молодежи // Вост. обозрение. – 1896. – № 56–58;
   36. То же // Литературное наследство Сибири. – Новосибирск, 1980. – Т. 5. – С. 343–353.
   37. Поникаровский Д. А. Воспоминания о Николае Михайловиче Ядринцеве // Сиб.сборник. – 1896. – Вып. 2. – С. 189–214. – Подпись: Д. П.;
   38. То же: [Отд. оттиск] / Д. П. Поникаровский. – Иркутск: Типолитогр. К. И.Витковской, 1896. – 26 с.;
   39. То же // Литературное наследство Сибири. – Новосибирск, 1980. – Т. 5. – С. 303–318. –В сокр.С публ. стихотворений Ядринцева, посвященных автору.
   40. Н. М. Ядринцев // Сиб. торг.–пром. и справ. календарь на 1896 г. (високосный). –Томск, 1896. – С. 388–391.
   41. Пятнадцатилетие “Восточного обозрения” в связи с кратким очерком о деятельности его первого редактора и издателя Н. М. Ядринцева // Том. листок. – 1897. – № 73.
   42. Свентицкая М. А. Ф. Ядринцева // Вост. обозрение. – 1897. – № 56.
   43. Н. М. Ядринцев в “Камско–Волжской газете” (1873 г.) // Вост. обозрение. – 1899. – №170, 172.
   44. Анучин Д. Н. Памяти Н. М. Ядринцева // Рус. ведомости. – 1900. – № 163;
   45. Коринфский А. А. Печальник Сибири: Страничка в архив о Н. М. Ядринцеве //Ежемес. сочинения. – 1900. – № 8. – С. 297–299.
   46. Баитов Г. Б. Несколько слов памяти Н. М. Ядринцева // Сиб. сборник. – 1901. – Вып.1. – С. 1–11.
   47. Головачев А. М. Ядринцевские четверги // Сиб. жизнь. – 1902. – 27 окт. (№ 234);
   48. Фарафонтова Т. Из бумаг сибирского патриота: (Материалы к биографии Н. М.Ядринцева) // Вост. обозрение. – 1902. – № 131, 139, 148, 160, 172, 188, 237; 1903. – № 128, 145, 184, 226. – Подпись: Т. Фар.; 1904. – № 54, 62, 72, 75, 77, 86, 94, 103, 114, 126, 130, 134, 140, 145, 152, 164, 168, 178, 197; 1905. – № 8, 63, 75, 213. С публ. ранее неиздававшихся произведений.
   49. Фарафонтова Т. М. Н. М. Ядринцев // Юбилейный сборник Западно–Сибирского отдела Императорского Русского Географического общества. – Омск, 1902. – С. II, 1–22 (паг. 4–я): портр.
   50. Цейнер М. Памяти Н. М. Ядринцева: [Стихотворение] // Цейнер М. Стихотворения /Михаил Цейнер. – 2–е изд., изм. и доп. – Томск, 1902. – С. 44–46.
   51. Баитов Г. Из писем Н. М. Ядринцева об Алтае // Вост. обозрение. – 1903. – № 128.
   52. Головачев А. Памяти Н. М. Ядринцева // Сиб. жизнь. – 1903. – 8 июня (№ 121). – С. 1:портр. – (Ил. прил.).
   53. Михайлович Аделаида Федоровна Ядринцева // Сиб. жизнь. – 1903. – 8 июня (№ 121).– С. 2: ил., портр. – (Ил. прил.).
   54. Вяткин Г. Памяти Н. М. Ядринцева: [Стихотворение] // Сиб. вестн. (Томск). – 1904. –8 июля (№ 121).
   55. Лемке М. К. Николай Михайлович Ядринцев: Биогр. очерк: К десятилетию со дня кончины (7.VI.1894–1904) / М. Лемке; Введ. И. И. Попова. – СПб.: Изд. газ. “Вост.обозрение”, 1904. – XI, 219 с.: ил., портр. – Хронологический перечень сочинений Н. М. Ядринцева: с. 202–219. – Список псевдонимов Н. М. Ядринцева: с. 202–203.
   56. Михайловский Н. К характеристике Н. М. Ядринцева // На сибирские темы: Сб. в пользу томских воскресных школ и Гоголевского нар. дома. – СПб., 1905. – С. 57–61.
   57. Южаков С. Н. Памяти Н. М. Ядринцева // Там же. – СПб., 1905. – С. 62–68.
   58. Головачев П. М. Культурная роль женщины в Сибири // Сиб. вопросы. – 1908. – 23дек. (№ 49/50/51/52). – С. 1–6. – Подпись: L. Упоминаются А.Ф. Ядринцева (с. 4) и А.В. Потанина (с. 5).
   59. Стож М. Е. Ядринцев Никол. Михайл. // Стож М. Е. Словарь: В 4 ч. / М. Е. Стож. –Иркутск, . – Ч. 1: Писатели, поэты и ученые. – С. 17, 32: портр.Николай Михайлович Ядринцев: [Биография: Из отд. “Галерея деятелей Сибири”] //Сиб. торг.–пром. календарь на 1911 г. – Томск, 1911. – С. 7–9 (отд. 2): портр.
   60. Адрианов А. В. Н. М. Ядринцев: [Из “Томской старины”] // Город Томск: [Сб.]. –Томск, 1912. – С. 148–152: портр.;
   61. Памяти Н. М. Ядринцева: 1842 г. – 1912 г.: [К 70–летию со дня рождения] // Утро Сибири (Томск). – 1912. – 18 окт. – С. 2–3.
   62. Попов И. Н. М. Ядринцев и областничество // Сибирь (Иркутск). – 1912. – 18 окт.
   63. Шатилов М. Б. Памяти Н. М. Ядринцева // Сиб. жизнь. – 1912. – 30 окт.
   64. Ландарма [Козьмин Н. Н.]. Г. Н. Потанин и Н. М. Ядринцев в “Камско–Волжской газете”, 1873 г.: [Цикл очерков] // Сибирь (Иркутск). – 1915. – Подпись: Ладарма.
   65. Ландарма [Козьмин Н. Н.]. По поводу писем Н. М. Ядринцева [к Г. Н. Потанину] //Сиб. записки. – 1916. – № 2 (Апр.). – С. 71–78. – Подпись: Ландарма.
   66. Семчевская–Егорова Е. Родина: Памяти Н. М. Ядринцева: [Стихотворение] // Сиб.записки. – 1916. – № 2 (Апр.). – С. 58.
   67. Потанин Г. Н. Памяти Василия Ивановича Семевского // Голос минувшего. – 1917. –№ 1. – С. 223–226.
   68. Казанский П. Памяти Н. М. Ядринцева: (7 июня 1914 г.): [Стихотворение] //Казанский П. Родному краю: Стихи. – Барнаул, 1918. – С. 9–10. – (Б–ка “Сиб. рассвет”; №6). – Примеч. изд–ва о Н. М. Ядринцеве: с. 9.
   69. [Адрианов А. В.]. Памяти Ядринцева: [К 25–летию со дня смерти] // Сиб. жизнь. –1919. – 20 июня. – С. 2. – Без подписи авт.
   70. Жидиловский С. Николай Михайлович Ядринцев // Сиб. рассвет. – 1919. – № 9.
   71. Козьмин Н. Н. Вводная статья // Ядринцев Н. М. Сборник избранных статей,стихотворений и фельетонов. – Красноярск, 1919. – С. III–XIV.
   72. Крутовский Вл. М. Из истории одной дружбы: Н. М. Ядринцев – Г. Н. Потанин:Очерк // Сиб. записки. – 1919. – № 2. – С. 11–22.
   73. Крутовский Вл. М. [Об избранных фельетонах и стихах Н. М. Ядринцева: Вступ. ко 2–му отделу кн.] // Ядринцев Н. М. Сборник избранных статей, стихотворений и фельетонов. – Красноярск, 1919. – С. 159–160. – Подпись: В. К.Крутовский Вл. М. Отрывки из воспоминаний о Николае Михайловиче Ядринцеве //Сиб. записки. – 1919. – № 2. – С. 36–45;
   74. Крутовский Вл. М. Ученые труды Николая Михайловича Ядринцева // Сиб. записки.– 1919. – № 2. – С. 65–70.
   75. Потанин Г. Н. Перед выступлением Ядринцева // Сиб. записки. – 1919. – № 2. – С. 23–25. – Подпись: П.Терентьев А. Н. М. Ядринцев // Сиб. огни. – 1934. – № 6. – С. 132–143.Автор отмечает, что Ядринцев “не стал социалистом”, а “по методам разрешения больших социально–экономических проблем выступал как типичный реформист”; автор находит большое сходство с революционерами–демократами России.
   76. Худяков М. Г. Дореволюционное сибирское областничество и археология: (Н. М.Ядринцев, Г. Н. Потанин) // Пробл. истории докапиталистических обществ. – 1934. – № 9–10. – С. 135–143.
   77. Азадовский М. К. Забытый сибирский поэт: (Стихотворения Матвея Александрова):[Вступ. очерк к публ. стихотворений М. А. Александрова] // Изв. Иркут. науч. музея. –1938. – Т. 2. – С. 17–35.
   78. Жеребцов Б. И. Старинная сибирская сатирическая поэзия: [Вступ. ст.] // Старинная сибирская сатирическая поэзия: [Сб.] / Сост., вступ. ст. и примеч. Б. Жеребцова. – Новосибирск, 1938. – С. 3–26.
   79. Жеребцов Б. И. Сибирский поэт и публицист Н. М. Ядринцев (1842–1894) // Жеребцов Б. Сибирский литературный календарь. – Иркутск, 1940. – С. 85–91.1891 г.
   80. Орхонская археологическая экспедиция акад. В. В. Радлова и акад. В. П.Васильева // Материалы для истории экспедиций Академии наук в XVIII и XIX веках: Хронол. обзоры и описание арх. материалов. – М.; Л., 1940. – С. 252–252. – (Тр. Архива;Вып. 4.). – Библиогр.: с. 252.
   81. Гудошников М. А. Общественно–политические взгляды Н. М. Ядринцева: Автореф.дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук / М. А. Гудошников. – Иркутск: Б. и., 1941.
   82. Ядринцев Н. М. // Большая сов. энцикл. – 2–е изд. – М., 1957. – Т. 49. – Стб. 485–486.
   83. Раппопорт Г. П. Публицист и поэт // Раппопорт Г. П. Страницы литературного прошлого Алтая: Лит.–краевед. ст. и очерки. – Барнаул, 1958. – С. 31–39: ил. Скворцова Р. Писателю–публицисту: (Памятник Н. М. Ядринцеву в Барнауле) // Алт.правда. – 1963. – 3 марта.
   84. Атамановская Н. А. О фельетонах Н. М. Ядринцева // Учен. зап. Барнаул. пед. ин–та.– 1966. – Т. 6, вып. 1. – С. 45–62.
   85. Кошелев Я. Р. Новое о Н. М. Ядринцеве: [По документам Том. обл. краевед. музея] //Кошелев Я. Р. Из истории культуры Сибири. – Томск, 1966. – Вып. 1. – С. 65–94.
   86. Палашенков А. Ф. Н. М. Ядринцев // Палашенков А. Ф. Памятники и памятныеместа Омска и Омской области. – Омск, 1967. – С. 207–209. Из раздела “Ученые, литераторы, деятели искусства в Омске”.
   87. Сесюнина М. Г. Г. Н. Потанин и Н. М. Ядринцев как идеологи сибирского областничества 2–й половины XIX в.: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук /М. Г. Сесюнина; Том. гос. ун–т. – Томск: Б. и., 1967. – 24 с.
   88. Кандеева А. Г. Н. М. Ядринцев – фельетонист газеты “Восточное обозрение” // Вопросы русской и зарубежной литературы. – Омск, 1969. – С. 50–67. – (Учен. зап. Омск.гос. пед. ин–та; Вып. 40).
   89. Сесюнина М. Г. Н. М. Ядринцев как исследователь аборигенного населения Сибири // Происхождение аборигенов Сибири и их языков: Материалы межвуз. конф., Томск, 11–13 мая 1969 г. – Томск, 1969. – С. 237–238.
   90. Хваленская Е. Ю. Фельетоны Н. М. Ядринцева в сибирской печати 70–80 годов XIX века // Вопросы языка и литературы: Тем. сб. – Новосибирск, 1969. – Вып. 3, ч. 1. – С. 144–152.
   91. Беспалова Л. Г. Н. М. Ядринцев // Беспалова Л. Г. Тюменский край и писатели XIX века: Очерки по лит. краеведению. – Свердловск, 1970. – С. 58–61: портр.
   92. Мирзоев В. Г. Н. М. Ядринцев // Мирзоев В. Г. Историография Сибири:(Домарксистский период). – М., 1970. – С. 301–320. Первая часть главы “Областническое направление (60–90–е годы XIX в.)”.
   93. Кандеева А. Г. Общественная и литературная деятельность Н. М. Ядринцева в первой половине 60–х годов XIX в. // Вопросы русской и советской литературы Сибири:Материалы к “Истории рус. лит. Сибири”. – Новосибирск, 1971. – С. 130–145.
   94. Коржавин В. К характеристике сибирского областничества / В. Коржавин, Н.Яновский, В. Мирзоев // Сиб. огни. – 1971. – № 12. – С. 138–151.
   95. Вандалковская М. Г. М. К. Лемке – историк русского революционного движения /М. Г. Вандалковская. – М.: Наука, 1972. – 217, с.: 1 л. портр.Об авторе книги “Николай Михайлович Ядринцев: Биогр. очерк” (СПб., 1904); о Ядринцеве, с.5,21,52,186.
   96. Коржавин В. К. Н. М. Ядринцев и проблема присоединения и заселения Сибири //Изв. СО АН СССР. Сер. Обществ. науки. – 1972. – № 11, вып. 3. – С. 69–77.
   97. Коржавин В. К. Общественно–политические и исторические взгляды Н. М.Ядринцева, (60–90–е годы XIX в.): Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук / В.К. Коржавин; Новосиб. гос. ун–т. – Новосибирск: Б. и., 1973. – 26 с.
   98. Коржавин В. К. Н. М. Ядринцев как исследователь сибирского крестьянства // Изв.Новосиб. отд. Геогр. о–ва СССР. – 1973. – Вып. 6. – С. 159–166.
   99. Коржавин В. К. Н. М. Ядринцев и сибирская буржуазия: (К характеристике областнического движения) // Учен. зап. Кемеров. пед. ин–та. – 1973. – Вып. 33. – С. 45–68.
   100. Кандеева А. Г. О прозе Н. М. Ядринцева 70–80–х годов XIX века // Фольклор и литература Сибири. – Омск, 1974. – Вып. 1. – С. 99–121.
   101. Сесюнина М. Г. Г. Н. Потанин и Н. М. Ядринцев – идеологи сибирского областничества: (К вопросу о классовой сущности сиб. областничества второй пол. XIX в.) / М. Г. Сесюнина; [Предисл. И. М. Разгона]; Том. политехн. ин–т. – Томск: Изд–во Том. ун–та, 1974. – 138 с.
   102. Кандеева А. Г. Патриот Сибири // Судьбы, связанные с Омском: [Сб.]. – Омск, 1976. – С. 65–92: портр.Липец Р. С. Ядринцев, Николай Михайлович // Сов. ист. энцикл. – М., 1976. – Т. 16. –Стб. 846.
   103. Куклина Е. А. Идеи преобразования Сибири в поэтическом творчестве Н. М. Ядринцева // Куклина Е. А. Вольная поэзия и Сибирь: (Вторая пол. XIX – нач. ХХ в.). – Новосибирск, 1977. – С. 52–62.
   104. Петров И. Ф. Публицист, патриот, гражданин // Петров И. Ф. Следы на земле: История Сибири в памятниках. – Новосибирск, 1977. – С. 93–95: ил.
   105. Потанин Г. Н. [Письма Н. М. Ядринцеву] // Потанин Г. Н. Письма: В 4 т. – Иркутск, 1977. – Т. 1. Номера писем: 27–35, 37–45, 47, 50, 51, 53–54, 56, 57, 59, 61, 66.
   106. Коржавин В. К. Н. М. Ядринцев о некоторых вопросах общероссийской действительности 2–й половины XIX в.: (Из истории обществ. мысли Сибири) // Исторические аспекты экономического, культурного и социального развития Сибири: Сб. науч. ст. – Новосибирск, 1978. – Ч. 1. – С. 40–49.
   107. Яновский Н. Н. Проза Н. М. Ядринцева: [Вступ. ст.] // Литературное наследство Сибири. – Новосибирск, 1979. – Т. 4. – С. 16–44.
   108. Воспоминания о Н. М. Ядринцеве / [Сост. Н. Н. Яновский] // Литературное наследство Сибири. – Новосибирск, 1980. – Т. 5. – С. 301–392.
   109. Постнов Ю. С. Н. М. Ядринцев – литературовед и критик: [Вступ. ст.] // Там же. – С. 7–18.
   110. Яновский Н. Н. Поэзия Н. М. Ядринцева: [Ст.] // Там же. – С. 157–168.
   111. Косенко П. Скрещение судеб: (Ист. хроника) // Простор. – 1980. – № 8. – С. 84–112; 1981. – № 1. – С. 81–115; № 9. – С. 74–132;
   112. Круссер Р. Г. Политическая ссылка и “Восточное обозрение” 80 – начала 90–х годов XIX в. // Из истории общественно–политической жизни Сибири: [Межвуз. тем. сб. ст.]. –Томск, 1981. – С. 3–17. В том числе о работе Ядринцева в газ. “Восточное обозрение”.
   113. Литературная деятельность Н. М. Ядринцева в 80–е годы // Очерки русской литературы Сибири: В 2 т. – Новосибирск, 1982. – Т. 1: Дореволюционный период. – С. 424–433: ил. Н. М. Ядринцев (1842–1894) // Там же. – С. 378–384: портр.Так же см. имен. указ.
   114. Куклина Е. А. Идейно–эстетическая роль фольклора в поэзии Н. М. Ядринцева // Взаимодействие литератур народов Сибири и Дальнего Востока: [Сб. ст.]. – Новосибирск, 1983. – С. 263–270.
   115. Сесюнина М. Г. Письма Г. Н. Потанина и Н. М. Ядринцева как важнейший источник изучения их взглядов на соотношение общего и особенного в историческом развитии Сибири // Вопросы методологии истории, историографии и источниковедения: [Межвуз. тем. сб.]. – Томск, 1984. – С. 134–135.
   116. Яновский Н. Н. Проза и поэзия Н. М. Ядринцева: [Ст.] // Яновский Н. Н. Верность: Портреты, статьи, воспоминания. – Новосибирск, 1984. – С. 13–62;
   117. Бальжиев В. Н. М. Ядринцев – просветитель // Байкал. – 1985. – № 4. – С. 136–137. О деятельности Ядринцева в приобщении малых народностей Сибири к достижениям мировой культуры.
   118. Чмыхало Б. А. Н. М. Ядринцев и Г. Н. Потанин как теоретики “сибирской литературы” в 70–е гг. XIX в. // Развитие литературно–критической мысли в Сибири. – Новосибирск, 1986. – С. 57–74.
   119. Шиловский В. М. Произведения Н. М. Ядринцева 70–80–х гг. XIX в. как источник по изучению исторического опыта освоения Сибири // Исторический опыт освоения Сибири: Тез. докл. Всесоюз. науч.–практ. конф. – Новосибирск, 1986. – Вып. 1: Освоение Сибири с древнейших времен до октября 1917 года. – С. 128–130.
   120. Шиловский М. В. Об авторстве и времени написания прокламаций “Сибирским патриотам” и “Патриотам Сибири” // Социально–экономические отношения и классовая борьба в Сибири дооктябрьского периода. – Новосибирск, 1987. – С. 98–110.
   121. Меднис Н. Е. Поэтика литературно–критических статей Н. М. Ядринцева // Литературная критика в Сибири: [Сб. ст.]. – Новосибирск, 1988. – С. 130–138.
   122. Шиловский М. В. Оценка Н. М. Ядринцевым характера социально–экономического развития Сибири в 70–е – первой половине 90–х гг. XIX в. // Хозяйственное освоение Сибири в период капитализма: Историография проблемы: Сб. науч. тр. – Новосибирск, 1988. – С. 190–202.
   123. [Гольдфарб С.]. Н. М. Ядринцев (1842–1894): [Биогр. очерк] // Иркутск: из прошлого в будущее: [Сб.]. – Иркутск, 1990 (на тит. л. 1989). – С. 182–187.
   124. Кандеева А. Л. Н. Толстой читает Н. М. Ядринцева // Прииртышье мое: Краевед. сб. – Омск, 1990. – Вып. 2. – С. 216–230: ил. О “сибирской” части библиотеки Л.Н. Толстого, о прочтении им книги Ядринцева “Русская община втюрьме и ссылке” и отражение этого в письмах и дневниках писателя; так же упоминается о наличии в его личной библиотеке труда П.А. Словцова “Историческое обозрение Сибири”, с. 219.
   125. Шапошников В. И. Литературная критика “Восточного обозрения” (1882–1894) // Критика и критики в литературном процессе Сибири XIX–XX вв.: Сб. науч. тр. – Новосибирск, 1990. – С. 55–75. Большая часть статьи посвящ. редакционной и критической работе Н.М. Ядринцева в газете “Восточное обозрение”.
   126. Всеволод Сибирский (Долгоруков В. А.). Посвящается памяти Н. М. Ядринцева: 7–го июня 1894 г.: [Стихотворение] // О, колыбель моя, Сибирь...: Стихотворения [поэтов, связанных с Томском: Сб. / Сост. В. М. Сердюк]. – [Томск], 1991. – С. 78–79.
   127. [Федоров]-Омулевский И. В. Между Томском и Иркутском: Дорожный набросок: [Стихотворение] // Там же. – С. 37–38.
   128. Стихотворение, посвящ. Ядринцеву. Васильев Г. “... Учителю любви к Родине” // Алтай. – 1992. – № 6. – С. 128–129.
   129. О похоронах Ядринцева в Барнауле в 1894 г. Научно–практическая конференция, посвященная 150–летию со дня рождения Николая Михайловича Ядринцева: (Иркутск, 30 окт. 1992 г.): Тез. докл. и выступ. / Администрация Иркут. обл., Арх. отд.; Гос. архив Иркут. обл.; [Редкол.: С. Ф. Коваль (отв. ред.) и др.]. – Иркутск: Б. и., 1992. – 45 с.
   130. Потанин Г. Н. [Письма Н. М. Ядринцеву] // Потанин Г. Н. Письма: В 5 т. – 2–е изд., перераб. и доп. – Иркутск, 1992. – Т. 1–4. См.: Список адресатов, с. 245.
   131. Томилов Н. Омская конференция памяти Н. М. Ядринцева // Наука в Сибири. – 1992. – № 42/43. – С. 2.
   132. Языков Д. Д. Ядринцев Николай Михайлович: [Из “Материалов для “Обзора жизни и сочинений русских писателей и писательниц”: (Р–Я) 1894, вып. 14 / Публ. Г. Ю. Дрезгуновой] // Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв. – М., 1992. – Т. 2–3. – С. 458–460. – Подпись в тексте: Д. Я. . С публ. некролога Ядринцева из газ. “Новое время” (1894, № 6565, подпись: Н. А.), с. 458–460.
   133. Дмитриенко Н. Николай Ядринцев в Томске: К 150–летию со дня рождения // Сиб. старина. – 1993. – № 2. – С. 8–9: ил.
   134. Улица Елизаровых – Ядринцевская улица // Том. вестн. – 1993. – 22 дек.
   135. Вибе П. П. Кандеева Анастасия Григорьевна (р. 1921) // Вибе П. П. Омский историко–краеведческий словарь / П. П. Вибе, А. П. Михеев, Н. М. Пугачева. – М., 1994. – С. 102.
   136. Вибе П. П. Ядринцев Николай Михайлович (1842–1894): [Ист. портрет] // Там же. – С. 309–310: портр. – Библиогр.: с. 309–310.
   137. Шиловский М. В. Кем был открыт Каракорум? // Наука в Сибири. – 1994. – № 5/6. – С. 9.
   138. Малолетко А. М. Топонимический этюд по работе Н. М. Ядринцева: [На материале “Отчета по поездке по поручению Зап.–Сиб. отдела Имп. Рус. Геогр. о–ва в Горный Алтай, к Телецкому озеру и в вершины Катуни в 1880 г.” Н. М. Ядринцева] // Вопросы географии Сибири: [Сб. ст.]. – Томск, 1995. – Вып. 21. – С. 136–139.
   139. Матханова Н. П. Эпистолярные источники о журнальных проектах сибирских областников (60–е годы XIX в.): [По материалам писем Г. Н. Потанина и Н. М. Ядринцева] // Русское общество и литература позднего феодализма. – Новосибирск, 1996. – С. 134–141.
   140. Могильницкая К. И. “Сибирский барабанщик” Николай Ядринцев: [Очерк] // Том. вестн. – 1996. – 14 марта. – С. 6;
   141. Ремнев А. В. Взгляды Н. М. Ядринцева и Г. Н. Потанина на административное устройство Сибири в начале 1870–х гг. // Двести восемьдесят лет Омску: История и современность: (Тез. докл. и сообщ. науч. конф., Омск). – Омск, 1996. – С. 55–59.
   142. Сосновская О. Н. Проблемы взаимоотношения русского и коренного населения Сибири в трудах Н. М. Ядринцева // Вопросы экономической истории России XVIII–XX вв.: [Тем. сб. ст.]. – Томск, 1996. – С. 107–116.
   143. Сосновская О. Н. Н. М. Ядринцев о характере хозяйственного освоения Сибири // Вопросы экономической истории России XVIII–XX вв.: [Тем. сб. ст.]. – Томск, 1996. – С. 215–220.
   144. Кандеева А. Г. Две судьбы. Две книги: (“Записки из Мертвого дома” Ф. М. Достоевского и “Русская община в тюрьме и ссылке” Н. М. Ядринцева) // Ф. М. Достоевский и Сибирь: Тез. выступ. на чтениях, посвящ. 175–летию со дня рождения Ф. М. Достоевского, Омск, 23–25 окт. 1996 г. – Омск, 1997. – С. 37–39.
   145. Могильницкая К. И. “Взвониша вече, всташа и идоша”: [Очерк] // Могильницкая К. И. Очерки становления высшего образования в Сибири: К 120–летию со дня основания Том. ун–та, 110–летию его открытия и 100–летию экон. образования в Сибири. – Томск, 1997. – С. 10–15: ил., портр. – (Томский университет в лицах).
   146. Рафиенко Л. С. Мемориальные памятники Н. М. Ядринцева в Сибири // Культурное наследие Азиатской России: Материалы 1–го Сиб.–Урал. ист. конгресса, (Тобольск, 25–27 нояб. 1997 г.). – Тобольск, 1997. – С. 53–54.
   147. Утробина Т. Г. Ядринцев Николай Михайлович / Т. Г. Утробина, Н. А. Яковлева // Энциклопедия Алтайского края: В 2 т. – Барнаул, 1997. – Т. 2. – С. 423–424: портр.
   148. Кандеева А. Г. О двух гранях наследия Н. М. Ядринцева // Мир историка: Идеалы, традиции, творчество. – Омск, 1999. – С. 179–198.
   149. Кандеева А. Г. Университетский вопрос в наследии Н. М. Ядринцева // Русский вопрос: История и современность: Материалы 3–й Всерос. науч. конф., (Омск, 17–18 дек. 1996 г.). – Омск, 1998. – С. 74–78.
   150. Потанин Г. Н. Шашков и Ядринцев: [Воспоминания: По материалам Том. гос. объед. ист.–архитектур. музея] / Публ. и коммент. Н. Серебренникова // Сиб. старина. – 1999. – № 16 (21). – С. 40–42: ил.
   151. [Лойша В.]. Николай Ядринцев // Вечерний Томск. – 2001. – 13 янв.

Никола́й Миха́йлович Я́дринцев (18 октября , Омск , Тарский округ, Тобольская губерния, Российская Империя - 7 июня , Барнаул , Барнаульский уезд, Томская губерния, Российская Империя) - сибирский публицист , писатель и общественный деятель , исследователь Сибири и Центральной Азии , один из основоположников сибирского областничества , первооткрыватель древнетюркских памятников на реке Орхон , столицы Чингисхана Каракорума и Орду-Балыка - столицы Уйгурского каганата в Монголии .

Биография

В 1863 году Ядринцев вернулся в Омск , работал учителем, совместно с Потаниным был организатором литературных чтений.

Вслед за Потаниным в 1864 году переехал в Томск, где сотрудничал в газете «Томские губернские ведомости» . Опубликовал там же статьи «Сибирь перед судом русской литературы», «Этнологические особенности сибирского населения».

Арест по делу «Общества Независимости Сибири»

В 1874 году получил помилование и переехал в Санкт-Петербург, где устроился секретарём к В. А. Соллогубу , председателю комиссии по тюремному надзору. В 1876 году переехал в Омск, где состоял на государственной службе до 1880 года.

Экспедиции на Алтай

В 1878 году совершил первую комплексную экспедицию на Алтай как член Западно-Сибирского отдела Русского географического общества , изучал постановку переселенческого дела, собрал этнографический и ботанический материалы. В 1880 году в результате его второй экспедиции были составлены географические карты Телецкого озера , реки Чуи и её притоков, проведено много антропологических исследований. В 1881 году был награждён золотой медалью Императорского русского географического общества . Ядринцев посетил почти все районы Алтая, включая центральную и высокогорную области. Его статьи «О мараловодстве на Алтае», «Поездка по Западной Сибири и в Горно-Алтайский округ» и другие представляют научную ценность и в наши дни.

В Петербурге

В 1881 году вернулся в Петербург, где в 1882-м вышел самый значительный и актуальный труд Ядринцева «Сибирь как колония». 1 апреля 1882 года основал в Петербурге газету «Восточное обозрение». В 1888 году по причине финансовых затруднений перевёл газету в Иркутск . В литературных сочинениях тяготел к лирико-публицистическим жанрам, в частности, к путевым очеркам, которые нередко носили обличительный характер. Выступал как критик и литературовед: статьи «Судьба сибирской поэзии и старинные поэты Сибири», «Начало печати в Сибири», о творчестве Н. В. Гоголя, И. С. Тургенева, Н. И. Наумова , С. Я. Елпатьевского и др.

Экспедиция в Минусинский край

Во время экспедиций (1886, 1889, 1891) в Минусинский край и к верховьям Орхона открыл развалины Хара-Балгаса и древней монгольской столицы Каракорума , а также памятники древнетюркской письменности с дублированием тюркского текста китайскими иероглифами , что сделало возможным их расшифровку В. Томсеном .

Конец

В 1894 году, по личной просьбе, Ядринцев был назначен заведующим статистическим отделом Управления Алтайского горного округа . Прибыв в Барнаул , 7 июня из-за безответной любви будучи в состоянии аффекта, он покончил жизнь самоубийством - принял яд в доме купца Сулина .

Память

Именем Ядринцева названы улицы в Омске , Новосибирске (ул. Ядринцевская), Иркутске , Барнауле . Его имя носит село Увало-Ядринцево (Любинский район , Омская область).

Труды

• Ядринцев Н. М. Сибирь перед судом русской литературы // Томские губернские ведомости. 1865. № 9.
• Ядринцев Н. М. Общественная жизнь наших городов // Томские губернские ведомости. 1865. № 19.
• Ядринцев Н. М. Женщина в Сибири в XVII и XVIII столетиях. Исторический очерк // Женский вестник. 1867. № 8. С. 104-123.
• Ядринцев Н. М. Русская народность на востоке // Дело . 1874. № 11. С. 297-340.
• Ядринцев Н. М. Из путевых писем о Сибири // Восточное обозрение. 1882. № 2. С. 47-50.
• Ядринцев Н. М. Культурное и промышленное состояние Сибири. СПб., 1884.
• Ядринцев Н. М. Сочинения. Т. 1. Сибирь как колония: Современное положение Сибири, её нужды и потребности. Её прошлое и будущее. Тюмень, 2000. 480 с.
• Ядринцев Н. М. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении / Н. М. Ядринцев. - Новосибирск: Сибирский хронограф, 2003. - 560 с. - (История Сибири. Первоисточники). - 5 000 экз. - ISBN 5-87550-007-7 . (в пер.)
• Ядринцев Н. М.
• Ядринцев Н. М.
• Ядринцев Н. М. ]
• Ядринцев Н. М.
• Ядринцев Н. М.
• Ядринцев Н. М.

Напишите отзыв о статье "Ядринцев, Николай Михайлович"

Примечания

Литература

• Дубровский К. В. Славный сын Сибири (Н. М. Ядринцев) / статья из книги Рождённые в стране изгнания: [биографические очерки]. - Петроград, 1916
• Коржавин В. К. Проблема коренных народов Сибири в трудах Н. М. Ядринцева //Вопросы истории социально-экономической и культурной жизни Сибири. Ч. I-1970. Новосибирск, 1971. С. 65-72.
• Наумов Н. И.
• Паршукова Н. П. Н. М. Ядринцев и Г. Н. Потанин о городах Сибири //Города Сибири XVIII - начала XX вв.: Сборник научных статей. Барнаул, 2001. С. 147-152.
• Рафиенко Л. С. Мемориальные памятники Н. М. Ядринцева в Сибири //Культурное наследие Азиатской России: материалы I Сибиро-Уральского исторического конгресса. (г. Тобольск, 25-27 ноября 1997 г.). Тобольск, 1997. С. 53-54.
• Сезёва Н. И. Юмор и сатира в творчестве сибиряков художника И. А. Калганова и писателя Н. М. Ядринцева //Ежегодник Тюменского областного краеведческого музея: 1999. Тюмень, 2000. С. 178-193.
• Шиловский М. В. Патриот Сибири (К 160-летию со дня рождения Н. М. Ядринцева) //Сибирский исторический журнал. 2002. № 1. С. 100-104. - ISBN 5-88081-320-7
• Ядринцев Николай Михайлович //Северо-Казахстанская область. Энциклопедия. Алматы, 2004. С. 604.
• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• Яновский Н. Н. // Краткая литературная энциклопедия . - М.: Сов. энцикл., 1962-1978. - Т. 9: Аббасзадэ - Яхутль. - 1978. - Стб. 801-802.
• Яновский Н. Н. Н. М. Ядринцев // Литературная Сибирь / Сост. Трушкин В. П. , Волкова В. Г. - Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1986. - С. 124-129.
• Редакция журнала. Н. М. Ядринцев (некролог) // Всемирная иллюстрация : журнал. - 1894. - Т. 51 , № 1325 . - С. 416, 418 .
• Ядринцев Н. М.

Отрывок, характеризующий Ядринцев, Николай Михайлович

Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.

Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.